Сайт новостей

Людям, перешагнувшим порог III тысячелетия, живущим в информационную эру, постыдно не знать, что наука является одним из главных причин развития населения земли. Научная идея - «планетное явление», по определению Вернадского. Конкретно «взрыв научного творчества» определяет переход биосферы в ноосферу, создание на земле новейшей, творчески организованной среды, в какой мы живём, и действуем, и радуемся, и мечтаем, которую строим и которую иногда стыдно не бережём, засоряя неверными мыслями и злыми эмоциями, как засоряем промышленными отходами землю.

В 1911 г. академик В.И. Вернадский в речи «Общественное значение Ломоносовского дня», посвящённой юбилею М.В. Ломоносова, подчеркивал государственное значение науки, её роль в строительстве русской державы, в становлении государственного самосознания: «Сила российского общества и мощь российского страны тесновато и неразрывно связаны с напряжением научного творчества нации». Учёный указывал на недостающее внимание власти и общества к исследованиям, слабенькое финансирование науки: «Едва ли есть на данный момент культурная страна, которая бы, по сопоставлению с другими своими расходами, так не достаточно растрачивала на задачки научной работы, как Россия». И констатировал горькую правду: «Теперь, как 150 годов назад, русским учёным приходится совершать свою национальную работу в самой неблагоприятной обстановке, в борьбе за возможность научной работы».

Эти слова, произнесенные более 100 годов назад, умопомрачительно современны. На данный момент мы, как и сначала XX века, обязаны отстаивать наше право на научную деятельность, защищать российскую науку от власти, которая под видом оптимизации и борьбы за несчастную эффективность (слово, которое в научной, образовательной, культурной среде всё больше воспринимается как бранное) разрушает Российскую академию.

Всякое разрушение есть завуалированное служение погибели. Ибо плод разрушения - хаос, торжество энтропии, и их далековато не так просто преодолеть усилием созидающей воли. Необходимы силы, средства, ресурсы. Нужна, в конце концов, сама эта созидающая воля. В этом случае - воля правительственная. Но в том, что правительственная воля по отношению к РАН является созидающей, дозволительно усомниться.

Людям, перешагнувшим порог III тысячелетия, живущим в информационную эру, постыдно не знать, что наука является одним из главных причин развития населения земли. Научная идея - «планетное явление», по определению такого же Вернадского. Конкретно «взрыв научного творчества» определяет переход биосферы в ноосферу, создание на земле новейшей, творчески организованной среды, в какой мы живём, и действуем, и радуемся, и мечтаем, которую строим и которую иногда стыдно не бережём, засоряя неверными мыслями и злыми эмоциями, как засоряем промышленными отходами землю.

Ноосфера - от греческого «нус» - «ум», «разум». Обладание разумом показывает на уникальность положения человека в природе и сразу на колоссальную его ответственность перед миром, в лоне которого с момента зарождения жизни шёл, по определению Вл. Соловьева, направленный «космический рост», приведший к возникновению существа сознающего. Формируя стратегии муниципального развития, нельзя не держать в голове об этой планетарной, а по сути вселенской ответственности, нельзя управляться только потребностями текущего момента истории, капризами рынка, колебанием цен на нефть и уж тем более вырастающими аппетитами стяжателей земных сокровищ, которые в случае с РАН направляются на желанные метры академических институтов, научных центров, лабораторий, архивов, библиотек и издательств.

Наука - строительница ноосферы. Разрушать её - означает рубить сук, на котором сидишь и совершать остальные нелогичные деяния, достойные только пошехонцев. Наука - базовая сила современного мира, база роста и (охото сказать - эффективности, но язык немеет, не способен побороть омерзения от замаранности ни в чём не повинного слова) крепости государственной экономики. Сберегать на науке - означает проявлять возмутительную недальновидность. Наука - непростой, но равновесный организм, живущий не по указке, а по своим имманентным законам, и далековато не безвредно директивно выделять одни отрасли научного познания, пренебрегая другими, шпынять то естественную, то гуманитарную сферу, ведя себя подобно слону, наводящему порядок в посудной лавке. Ещё наименее безвредно ограничивать вложения в развитие длительных базовых исследовательских работ, заранее проигрывающих в критериях рынка короткосрочным локальным разработкам. Да, последние резвее и подчас… эффективнее находят выход в создание и в особенности в область услуг. Но фундаментальные исследования связаны с далекими горизонтами развития, почти во всем определяют будущий вид страны, её место и авторитет в обществе наций, не говоря уже о роли в истории. И то, что их воздействие сказывается далековато не сходу, не преуменьшает их главного значения. В.И. Вернадский, а он еще лучше чиновников осознавал, как устроена наука и как она должна быть организована, в статье «Задачи науки в связи с гос политикой России» (1917) остерегал: «Нельзя хлопотать о развитии одних научных дисциплин и третировать другими. Нельзя уделять свое внимание лишь на те, приложение к жизни которых сделалось ясным, и оставлять без внимания те, значение которых не сознано и не понимается человечеством». Нельзя так поступать населению земли, если оно не желает погибнуть от естественных либо рукотворных катастроф. Нельзя так поступать государству с тысячелетней историей, если оно желает быть и далее державой, имеющей интернациональный авторитет, а не перевоплотиться в «этнографический материал», из которого другие, более дальнозоркие в научной политике страны будут лепить свои собственные геополитические фигуры.

В деле строительства ноосферы наука действует в тесноватой связке с образованием и культурой. Как досадно бы это не звучало, и в этих областях в последние годы идут безосновательные опыты. Все под этим же девизом эффективности разрушается высшее образование. А введением образовательных эталонов (слово-то какое - эталон! - так и тянет задуматься: не на стандартизованного ли, нумерованного индивидума рассчитаны сегодняшние учебные программки?), итоговой аттестации в форме ЕГЭ, сужения бесплатного образовательного минимума расшатывается русская школа с её вековыми учебными традициями. Школа, которая учила мыслить не в данном формате учебного теста, а в широком проблемном поле, решать творческие задачки, а не выбирать один из 4 ответов, ставя в квадратике незатейливый крестик. Школа, в какой учитель был Вергилием по универсуму познаний, а не дрессировщиком, основная задачка которого - натаскать на ЕГЭ. Вобщем, о задачках сегодняшней образовательной политики прямо и откровенно высказался ещё прежний министр образования А. Фурсенко: «Недостатком русской системы образования была попытка сформировывать человека-творца, а на данный момент задачка состоит в том, чтоб взрастить квалифицированного потребителя».

Русская школа всё активнее, если не сказать - агрессивнее - вдвигается в сферу услуг. А означает, стирается тот духовный смысл, который вкладывали в понятие «образование» поколения русских преподавателей - теоретиков и практиков, проницательных к языку и поэтому понимавших, что подлинное образование есть творение вида - вида мира, который слагается в уме и сердечко учащегося в процессе зания, вида человека, в который облекается сам ученик, работая не только лишь над познаниями, да и над собой. В школе ЕГЭ и эталонов оскопленным, стандартизованным становится и само познание. Оно - уже не язык, на котором бытие гласит с человеком, а продукт, ценность которого часто зависит не от состава, а от яркой, бьющей в глаза упаковки. В пространстве сервилизма и лакейского «чего изволите» верховной ценностью выступает фуррор, определяемый наружными, а не внутренними достижениями. Аспект фуррора сегодняшние бюрократы навязывают и научному обществу, оценивая уровень работы научных обществ по наружным показателям, не интересуясь сущностью и качеством работы, творческой перспективностью приобретенных результатов.

Та же ориентация на сервис и внешнюю удачливость проявляется в сфере культуры. Пожалуй, по последствиям она страшнее, ежели действующая в культурном хозяйстве кампания оптимизации: укрупнение, слияние, отсев части кадров и следующее закрытие «неэффективных» учреждений, ибо чревата перерождением духа культурного делания. В цивилизации употребления и услуг культура перестает быть возделыванием, силой, возвышающей человека, расширяющей поле зрения и осознания, устремляющей к совершенству. Преобразуется в одно из средств времяпровождения, ни к чему не обязывающей игры. Меж тем культура - не излишек, не роскошь, скрашивающая время досуга, но настолько же равновеликая составляющая бытия, как жизнь и сознание. Вкупе с наукой она идет в авангарде борьбы с энтропией, превращая нестройное в стройное, давая форму непонятному, кумулируя энергию, препятствуя её рассеянию. Эту суть Культуры, вмещающей в себя Логос, ощущали и сознавали российские мыслители и ученые: Н.А. Мозгов, П.А. Флоренский, В.И. Вернадский. Но к ней полностью нечувствительны сегодняшние реформаторы, меряющие бытие по формуле «товар - средства - товар».

Меж тем пренебрежительное отношение к науке, культуре, образованию уже отдало свои горестные плоды. Взрычатость и непостоянность в обществе, конфликты на государственной почве, бытовая злость и преступность усугубляются и будут усугубляться в отсутствие грамотной образовательной и культурной политики, рядом с которой встанет и умная политика в сфере науки. Ибо наука - ассистентка образования и союзник культуры, её заслуги ложатся в базу образовательных программ, расширяют место культурного поиска. И от творческого взаимодействия этих сфер, от уровня их развития почти во всем зависит то, человечий либо зверочеловеческий тип восторжествует на местах современной Рф. Вобщем, потребителю зверочеловеческий лик не помеха. А вот высочайший уровень образования, культура, а тем паче развитая наука ему не необходимы. Он не может осознать, зачем они надобны, как мартышка в басне Крылова не могла разобрать, зачем служат очки.

Станет ли в конце концов наша власть умной и дальнозоркой? Поймёт ли, что человек-потребитель, даже если воспитать из него «квалифицированного потребителя», никогда не будет подлинным патриотом собственной страны, ибо его собственное «я» перевесит и благо публичного целого, и нравственный долг. Что мысль рынка основой «творческой идеи России» не станет и правительство не укрепит. Неплохо бы и обществу, и властям предержащим держать в голове пророческие слова Вернадского: «Только тот люд может на данный момент выжить свободным и сильным в мировой жизни, который является творческим народом в научной работе человечества».

Анастасия Гачева